Russkiivopros
No-2002/2
Author: Екатерина Щеткина

УКРАИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ: МЕЖДУ «НАЦИОНАЛЬНЫМ», «КАНОНИЧНЫМ» И «ГОСУДАРСТВЕННЫМ»

       Как известно, векторы влияния в украинском традиционно христианстве распределяются следующим образом. Украинская православная церковь, находящаяся в юрисдикции Московского патриархата и возглавляема Митрополитом Владимиром (Сабоданом), представляет в обыденном сознании украинца «московский вектор» связывается с пророссийскими тенденциями. Украинская православная церковь Киевского Патриархата декларирует свою «нациоцентрическую» ориентацию. Ее предстоятель – Патриарх Филарет (Денисенко) – фигура столь же одиозная, сколь влиятельная, имеющая вес и в кругах близких к власти, и в широких массах «проукраински» настроенных граждан. Украинская Автокефальная Православная Церковь, о которой «посвященные» судят как о «прозападнической», малочисленна, но пользуется уважением и «своих» и «чужих», поскольку старается выглядеть наиболее последовательной в разрешении своих канонических проблем. Она также национально ориентирована, но в отличие от УПЦ КП эксплуатирует «интеллигентский» имидж, что отдаляет ее от народа. В середине этой конфессии до последнего времени отношения были натянутыми, что давало возможность говорить о возможном расколе на сторонников местоблюстителя патриаршего престола митрополитом Мефодием (Кудряковым) и управляющим делами Патриархии архиепископом Игорем (Исиченко). Еще одна «проукраинская» и в то же время «прозападническая» – и можно добавить еще массу прилагательных – Украинская греко-католическая церковь. Она многочисленная, активная, изобретательная, но... католическая. Впрочем, она готова на множество компромиссов. Во сяком случае, внешне.
       По большому счету, основное количество «непосвященных» уверено в том, что вся церковная коллизия в Украине не стоит выеденного яйца. Конечно, на самом деле все обстоит несколько сложнее, чем то представляется «среднему гражданину», «стихийному христианину», не соотносящему себя ни с одной существующей в Украине конфессией (согласно соцопросам, таковых «православных» в Украине ок. 65%). Не приученный к регулярной религиозной практике новоиспеченный, а то и вовсе «стихийный» христианин в большей мере реагирует на «понятные» для себя высказывания о политических ориентация или «славной истории», чем, скажем, на присущие церкви понятия благодатности и каноничности. Для такого сознания «раскол» равняется «политическому инакомыслию», а «защита национальной культуры» вполне может заменить преподносимую непонятным языком «благодатность». К институту церкви применяются, таким образом, те же понятия, что и к любому политическому институту. Причем происходит такая подмена понятий не без участия церквей, временами использующих и даже культивирующих невежество паствы.

Украинская православная церковь

       Для наиболее многочисленной – ок. 8,5 тыс. общин – украинской церкви вопрос Единой поместной православной церкви разрешен давно и прочно: единственная истинная церковь в Украине уже есть. Дело за решениями «сверху». Дадут автономию - будет автономия. Не дадут – тем лучше. То, что УПЦ не рвется к широкой автономии и тем более автокефалии свидетельствует более чем «умеренная» позиция украинских архиереев на Соборе РПЦ в августе 2000. УПЦ - это очень дисциплинированная конфессия. Здесь не возникают как чертики из табакерки лидеры, стремящиеся к большей самостоятельности, ни даже сами настроения такого плана.
       Положение УПЦ во многом зависит от того, как складываются отношения между Украиной и Россией на государственном уровне. Из чего легко можно сделать вывод о том, что УПЦ находится в непосредственной зависимости не только от Московского патриархата, но и от украинской власти. Она этого, впрочем, и не скрывает. Равно как глава Украинского государства последнее время не скрывает своей благосклонности к УПЦ. Украинской власти, равно как и абсолютному большинству граждан Украины, ничего не говорят эти слова «каноничность», «благодатность» и т.п. Нередко сами церковники сетуют на то, что «государственные мужи столь невежественны», но просвещать на сей счет как государственных деятелей, так и простых граждан представители канонической церкви не спешат. Они предпочитают эксплуатировать идеи о великом единстве народов, первичности русской культуры и т.п. Надо ли говорить, что идеи эти немедленно подхватываются и используются представителями «националистических» сил – как церковных, там и политических, - и дают им возможность муссировать «имперскую угрозу», исходящую от УПЦ. Причем ситуация в церковной жизни и церковных воззрениях украинцев настолько иррациональна, что средний гражданин действительно начинает верить в возможность «восстановления империи» усилиями церкви.
       Московский патриархат абсолютно уверен в том, что держит судьбу украинской церкви в своих руках. Он может снисходительно обещать «рассмотреть вопрос о широкой автономии ближайшее время» и оттягивать это время настолько, насколько считает нужным, нервируя украинскую власть и противоборствующие конфессии, общаться «в охотку» с Константинопольским первоиерархом, поучать украинских политиков. Статус Третьего Рима дает право распоряжаться и требовать повиновения. В этом и его сила и его слабость: сила в тех случаях, когда эта позиция подкреплена политическим и/или экономическим доминированием России, а слабость – в растущем недовольстве «имперскими замашками» как со стороны власти, так и со стороны простых верующих.
       Во время предвыборной гонки за УПЦ наблюдали пристально: хоть и знали, что она может сказать, а все-таки ждали, скажет-не скажет что-то по поводу выборов, партий и всего такого прочего. А она так ничего толком и не сказала: несколько раз делала вялые заявления о «невозможности влияния церкви на ход выборов», декларировала свое нежелание участвовать в столь суетных делах и т.п. Она нарушала молчание только для того, чтобы, выплеснуть все накопившиеся силы на «электоральные безобразия», творимые УПЦ КП.
       Тем не менее, видимо, прав был классик, утверждавший, что «нельзя жить в государстве и быть свободным от государства». К сожалению, всей своей историей православная церковь подтверждает этот тезис. Данный исторический момент – не исключение. Несмотря на олимпийски спокойное молчание предстоятеля, УПЦ, как бы ей этого не хотелось, не выглядела свободной от выборов. Но уже то, каким образом она, как бы не по своей воле, оказалась ангажированной, может считаться победой.
       Потому, хотя бы, что не церковь стала делать политические заявления в пользу той или иной партии, а сами партии кинулись заявлять свою преданность «делу канонического православия», главным образом нападая на его «противников». И УПЦ не может не оценить – хотя бы в душе - рвения коммунистов, набрасывающихся на УПЦ КП и УГКЦ. Пожалуй, это оказалась едва ли не единственная абсолютная верная политическая сила. Даже Президент так не может.
        «За едУ» тоже причислило себя к «друзей дома» (а как иначе мог поступить «президентский» блок?), но отношения с ними скорее можно назвать осторожными – во всяком случае «на людях». Исключение составляет только давний и преданный друг УПЦ лидер «Трудовой Украины» А.Деркач, не упускающий возможности подчеркнуть свою верность идеям канонического православия и единству православных Украины, России и Белоруси.
       Немалую заинтересованность в УПЦ высказал нынешний Глава Администрации Президента и В. Медведчук. То, что «идеи социал-демократии близки идеям христианства» стало общим местом в агитации СДПУ(о), а заявление Медведчука о «поддержке канонического православия» указывает и на ту ветвь христианства с которым данная-конкретная социал-демократия ищет «идейной близости». А уж опубликованная на «Православии в Украине» статья члена Политбюро СДПУ(о) Н. Песоцкого «Неправославные церкви в православную не объединяются» – это просто «христианский манифест» партии, пестрящий цитатами из митрополита Владимира и митрополита Агафангела и называющий УПЦ «важнейшим условием национальной безопасности Украины».
       Также свои симпатии УПЦ высказывали в разных формах лидеры ПСПУ и СПУ: Н. Витренко в виде активного неодобрения УПЦ КП, а А. Мороз в виде трогательных рассказов о своем «детстве босоногом», в котором он соприкоснулся с христианской духовностью. Впрочем, интерес этих политиков к УПЦ, скорее, спорадический.
       Вот такое политическое разнообразие столпилось у порога УПЦ, с одной стороны демонстрируя «свой вектор» (а если уж говорить о церкви с точки зрения политики – это всегда разговор именно о «векторе»). Митрополит Владимир может удовлетворенно улыбнуться: не виноватый он – они сами пришли...

Украинская православная церковь Киевского Патриархата

       Образ «врага №1» Московского патриархата делят между собой УПЦ КП и УГКЦ. УПЦ КП вторая по масштабности православная конфессия (ок.2,5 тыс. общин на территории Украины). Она легко играет на «национальных» струнах украинских душ – довольно отзывчивых на подобные ноты. Она пытается убедить себя и окружающих в том, что нет нужды искусственно «создавать» Единую поместную церковь. Такая церковь уже есть - это УПЦ КП и есть. Все, что нужно сделать – это признать ее в этом качестве. Причем признание требуется не со стороны вселенского православия, а со стороны местной украинской власти. Директивой кесаря Патриарх Филарет готов удовлетвориться. Во всяком случае, игры с Вселенским патриархатом для него явно не самоцель – УПЦ КП позволяет себе резкие высказывания в адрес Константинополя и не обременяет себя выполнением взятых обязательств.
       Фигура Патриарха Филарета имеет совершенно особый вес в украинском церковном политикуме. И этим он отличается от дисциплинированного и полунезаметного предстоятеля УПЦ. Филарету нет альтернатив – он единственный церковный лидер, способный противостоять Московскому Патриархату. Поэтому сила его позиции находится в прямой зависимости от силы позиции Москвы в украинском православии: чем большим будет влияние Москвы (в любом аспекте, в том числе и церковном), тем большим будет сопротивление со стороны «националистических» или «прозападнических» сил в Украине, что в конфессиональном поле будет выражаться в поддержке не-московских церквей. А образ «не-московского» (анти-московского) церковного лидера в православии полностью «стянул» на себя Патриарх Филарет.
       Филарету мешает его вынужденная поспешность и – как следствие – резкость. Ни один союзник не может быть уверен в нем до конца.
       Надо отметить, что союзников в «своей борьбе» Патриарх УПЦ КП отдает предпочтение не церквам, а политикам, здраво рассудив, что они единственная сила, способная повлиять на ситуацию в стране – а вне страны Патриарху ничего и не надобно. Для него пора игры мускулами и баррикад осталась позади. Асфальт и брусчатка стали достоянием памяти и сменились на паркет: пришло время решать вопрос на государственном уровне – этого будет вполне достаточно, чтобы прекратить всякую возню с каноническим статусом. И второй и третий Рим будут поставлены перед фактом. Если они с этим фактом не согласятся – так и будет. В конце концов, история знает подобные примеры – пару лет пообижаются, а там и признают, никуда не денутся. И так бы оно и было, между прочим. Запугивания светской власти со стороны разнообразных церковных сил тем, что в каком-то случае «запад нам не поможет», а в другом «соседи не поймут» имеют под собой не столь уж серьезные основания. Что касается «запада», то он уже достаточно давно к вопросам религии и церкви холоден, во всяком случае, настолько, что не ставит свою политику в зависимость от них. Что же до Московского патриархата, «проглотил» он папский визит, «проглотит» и украинскую автономию, если Украина и Россия договорятся по принципиальным вопросам.
       Если еще до начала избирательной кампании УПЦ КП называли «политической структурой» глухо и неуверенно, то теперь сомнений не осталось никаких – это скорее департамент идеологии, чем церковь. Удобный статус – не надо решать вопрос с каноничностю... И если в 92-95 годах на национальной волне это можно было считать «прогрессивным», то в 2002 это разочаровывает и заставляет думать о том, что эта церковь всегда и была «нашей» только в политическом, но никак не в собственно церковном смысле. Впрочем, надо отдать должное Патриарху Филарету: он оторвался от официальной власти и поддержал оппозицию. Да, умеренную, но все же... Он еще раз всем показал, что он едва ли не единственный в этой стране глава церкви, который может позволить себе личное и активное участие в политической жизни. «Идеологический противник» может только голодно цикать зубом, видя, что священнослужители УПЦ КП баллотируются в разнообразные советы, а сам предстоятель реет в качестве «символа возрождаемой духовности» над золотыми куполами на плакатах «Нашей Украины».
       Конечно, для Патриарха Филарета оппозиционность – не самоцель. Ему важно иметь приличные отношения с теми, кто уж наверняка пройдет в парламент, а может и дальше. Причем важно, чтоб это были давно испытанные кадры. «Наша Украина» в этом плане стала оптимальным вариантом: достаточно назвать одного из создателей УПЦ КП М.Жулинского и «боевую подругу» Л.Григорович – одного из наиболее активных членов парламентской группы «Украине – единую поместную церковь». Как же тут не поучаствовать?
       Не мог Патриарх не поучаствовать и в судьбе «Едности». А особенно – в судьбе ее лидера. Не стоит забывать, что УПЦ КП, как в первую очередь политическое образование, льнет к столичным землям – здесь у нее основное количество приходов и основной вес. А еще здесь на средства налогоплательщиков активно строятся разнообразные церкви. Конечно, их не отдают в собственность – это минус, но зато вопрос о «пользовании» решается, как правило, в пользу УПЦ КП – а это плюс. Особенно учитывая то, что сама УПЦ КП не отличается такой строительной активностью, как УПЦ или УГКЦ. А зачем? Достаточно дружить с мэром. Кроме того, собственность на сооружения, тем более имеющие историческую и культурную ценность, – это ответственность, а значит – хлопоты...

Украинская Автокефальная Православная Церковь

       Украинская Автокефальная Православная Церковь выглядит наименее жизнеспособной в православном треугольнике Украины. И, возможно, потому наиболее привлекательной на украинском церковно-политическом горизонте. Когда речь заходит об этой конфессии, начинают прикидывать «к кому она присоединится» в том или ином вопросе, а не о ее собственной позиции. Причем прикидывние это – дело неблагодарное, т.к. у нее нет внутреннего единодушия. Ее собственные шансы влиять на ситуацию и тем более быть в чем-то решающим фактором оцениваются очень низко. Хотя бы потому, что она довольно малочисленна (всего около 1000 общин на всей территории Украины). И может быть именно эта «политическая слабость» вызывает уважение у «посвященных». В первую очередь потому, что, как правило, не позволяет себе агрессивности в высказываниях, свойственных двум другим православным конфессиям в Украине. Хотя, не исключено, что именно потому она и столь мало популярно среди широких масс: надо отметить, что она преобладает только в одной области Украины – Тернопольской, - где правит наименее сдержанный в речах митрополит Мефодий. Также УАПЦ несколько проигрывает в популярности собратьям и потому, что не имеет однозначно и четко определенных симпатий и антипатий (то есть, не высказывает их достаточно однозначно), имеет туманные ориентиры «на запад», слишком занята внутренними проблемами. Причем, многое из сказанного тоже говорит в пользу этой конфессии. Но только вот говорит непонятно для народа. А «непонятность» – это не только чья-то глупость, но и чье-то нежелание (или неумение) толково объяснить...
       Внутренние симпатии УАПЦ распределяются почти равно между УПЦ и УПЦ КП. Их бы вполне устроило, если бы существовала и Поместная украинская церковь, и приходы Московского патриархата на территории Украины. Некоторые иерархи УАПЦ скорее готовы объединяться или хотя бы мирно сосуществовать с УПЦ, чем с УПЦ КП, от которой их предостерегал в своем завещании последний Патриарх УАПЦ Димитрий. С другой стороны, в плане нормализации канонической жизни, реальным союзником для этой конфессии могла стать только УПЦ КП, т.к. УПЦ упорно «не замечает» «автокефалов».
       В предвыборный период эта конфессия предстала во всей своей разности. С одной стороны можно отметить ее гордую непринадлежность ни к одной политической силе. Это выглядело бы вполне достойно, если бы не подозрение, что ей просто никто ничего не предлагал. То есть это тоже, конечно, выход – по-хорошему, политикам и в голову не должно приходить подключать к своим предвыборным играм церковь. Но это по-хорошему. А у нас все иначе. Можно только предполагать, как именно выглядела бы УАПЦ, если бы ей что-то предложили.
       Позиция управляющего делами Патриархии архиепископа Игоря представленная в «Зеркале недели» выглядела вполне однозначно: церковь и государство это «две большие разницы», а значит не стоит перемешивать их функции. Позиция и.о. Патриарха митрополита Мефодия тоже была высказана в прессе: «Мы всегда поддерживаем власть». Простенько и со вкусом... Есть еще позиции. Например, газета УАПЦ «Наша вера» посвятила целый выпуск личности лидера блока «Наша Украина» В.Ющенко. Тут же значится, что «Патриархия не всегда разделяет мнение редакции». А еще по списку блока Ющенко в парламент попал священник УАПЦ Юрий Бойко. Вот тебе и раз: такая «политическая невостребованность» (она же «независимость»), а священник – в парламенте...

Украинская Греко-католическая церковь

       Особыми симпатиями в Украине пользуется Украинская Греко-католическая церковь. Конечно, у преемников Тараса Бульбы, играющих на струнах «защиты отечества от засилья католицизма», эта конфессия столь же излюбленная мишень для критики, как и УПЦ КП. Но даже для тех, кто определяет себя православным, она является, скорее, положительным символом. Ведь она символизирует «европейский выбор». Она ассоциируется с героизмом тех, кто сохранил ее «в катакомбах», т.е. «нашим славным прошлым». Ее иерархи никогда не срываются на площадную брань в отношении других конфессий.
       Справедливости ради надо сказать, что именно эта конфессия приняла в свое время удивительно смелый как для украинской церкви документ – обращение «Христиане и невыплата зарплат», содержащее резкую критику действий украинской власти. Впрочем, этот выпад был быстренько заглажен подписанием меморандума о поддержке украинской власти во время «кассетного скандала». Уже из этого можно сделать вывод о том, что эта конфессия не собирается оставаться на задворках большой политики, умеет обратить на себя внимание и знает, что с ним делать дальше.
       Это стало еще более ясно в предвыборное время. Даже некоторых практикующих греко-католиков покоробило то, как рьяно занялась вопросом выборов их церковь. Не давая прямых указаний, как и за кого голосовать (что вы, как можно...), Пастырское послание Синода епископов Киево-Галицкой митрополии УГКЦ дало вполне четкие представления о том на что ориентирует эта конфессия своих верных «и всех людей доброй воли». Конечно, все было сделано достаточно тонко: советы, высказанные в послании, это своеобразные культурно-идеологические ориентиры, которые не навязывают, а подтверждают верность установок абсолютного большинства греко-католиков. Таким образом, каждый из них, прочитав это послание, может почувствовать правильность собственной позиции и заодно еще раз – идеологическое единство со своей церковью. И вот уже за строками вполне мирного послания четко прорисованы контуры неназванных, но присутствующих незримо избирательных блоков... Впрочем, разве кто-то сомневался в том, что УГКЦ будет изо всех сил, насколько только позволят приличия, противостоять коммунистам? Ведь по сей день коммунисты остаются основной политической силой, непримиримой к политике УГКЦ в разных ее проявлениях – от визита Папы до организации новых епархий на востоке Украины.
       Разумеется, не одной УГКЦ было понятно каким будет лицо парламента еще до того, как выборы фактически состоялись. И в ее задачи входило в очередной раз показать недвусмысленно, что с ней придется считаться. А договариваться с ней, как показывает история, можно и нужно.
       Зарекомендовав себя лучшим образом с политической стороны, «в гражданском порыве» УГКЦ несколько перегнуло палку, к неудовольствию многих верных: утверждать, что к участию в выборах каждого христианина обязывает Четвертая заповедь «Уважай отца и матерь своих...» – это звучит несколько натянуто. Хотя бы потому, что принять или не принять участие в выборах – это вопрос гражданской свободы каждого человека независимо от вероисповедания, а церковь подобными высказываниями загоняет своих верных в угол, лишая их этой свободы: не проголосуешь, мол, считай, нарушил Заповедь. Нехорошо... Впрочем, политика всегда требовала перегибов от церкви – может, это реванш за те времена, когда церковь требовала перегибов от политики. Поэтому оставим предвыборные порывы на совести иерархов, особенно учитывая, что они все равно не сильно спасли ситуацию. Во всей этой кутерьме было сделано одно интересное заявление: заявление кардинала Любомира Гузара о том, что УГКЦ является «исконно Киевской церковью», наследницей Владимирова крещения. Т.е. налицо попытка уравняться в статусе и правах даже не с УПЦ КП или УАПЦ – в отличие от них УГКЦ обладает несомненным каноническим статусом – а с УПЦ. Нет, даже не уровнять, а превзойти – т.к. в отличие от той «московской» эта наша, «украинская». В качестве «исконно украинской церкви, непосредственной наследницы Владимирова крещения» она остается актуальной и неприкосновенной в любом случае. Более того, в крайнем случае, у этой конфессии есть возможность удовлетворить амбиции части своих мирян и обзавестись собственным патриархатом, чтобы уж никто не мог упрекнуть в том, что у них центр «не за тем рубежом». А уж прозрачные намеки предстоятеля УГКЦ на возможное единение «с прочими ветвями украинской церкви» выглядят совсем умиротворяюще. Почему-то не кажется нашим политикам странным проект объединения церквей по национальному или еще лучше по государственному признаку. А у наших иерархов почему-то поворачивается язык делать такие намеки.
       Кардинал бьет по верным струнам: также как и сразу после введения унии, население Украины плохо понимает разницу между греко-католицизмом и православием, т.к. обряд не имеет видимых отличий, а дальше обряда у украинских верных (особенно православных) дело зачастую не идет.
       Если кто-то считает, что расстановка сил в нынешнем парламенте пошатнет позиции УГКЦ в политическом плане, то он сильно ошибается. Все наоборот: с этой силой придется считаться всем, кто хочет сохранить гражданский мир на западе Украины. Власть это понимает. Подтверждением тому можно считать «превентивный» визит к кардиналу Любомиру Гузару лидера блока «За единую Украину», а теперь – спикера В. Литвина. Этого политика трудно упрекнуть в прозападничестве, с которым ассоциируют УГКЦ. Но в беседе с кардиналом В. Литвин заявил, что он не имеет сомнений на счет статуса УГКЦ как «исконно киевской церкви».
       Что же до позиции государства в церковном вопросе – это особый разговор. Действующий закон о свободе совести, по сути, не защищает ни церковь от вмешательства государства, ни государство от влияния церкви. Впрочем, церковь от этого страдает больше. Но в то же время и она сама не сильно стремится к большей определенности в отношениях со светской властью. В свою очередь, это очень подходит как государственной власти в целом, поскольку позволяет держать церковь «в узде», так и отдельным политикам.
       Они стараются реализоваться в церковной области: пишут петиции, совершают паломничество в Константинополь, просят Папу Римского не приезжать в Украину, обращаются к Соборам разных конфессий с призывом немедленно объединиться и «создать» единую церковь или наоборот покаяться и «вернуться в лоно», делают заявления в прессе о том, «кто враг украинского православия» или «кто враг канонической церкви». Очень удобная и главное ни к чему не обязывающая тема, чтобы обратить внимание на себя и задекларировать свои политические ориентации. Ведь и церковь не сильно рвется выполнять свои чисто церковные функции и этим привлекать к себе людей – она стремится быть «чем-то для нации» (или «для государства»). Поэтому и отношение к ней – как к департаменту по идеологии или институту воспитания «настоящих граждан». Действительно, трудно представить, что бы делали и наши политики, и наши церковники, если бы вопрос с украинским православием оказался решенным.

Заключение