ISSUE 4-2016
INTERVIEW
Роман Темников
STUDIES
Haji Gasimov Отар Довженко
RUSSIA AND AZERBAIJAN
Рафик Исмаилов Эльхан Шахиноглу
OUR ANALYSES
Евгений Магда
REVIEW
Jamil Hasanli
APROPOS
Богдана Костюк


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
RUSSIA AND AZERBAIJAN
ВОЕННО-ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ШАГИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ ПО СОВЕТИЗАЦИИ АЗЕРБАЙДЖАНА
By Рафик Исмаилов | доктор наук, Азербайджан | Issue 4, 2016

После падения Бакинской коммуны летом 1918 года Советская Россия временно оказалась вне игры в процессах, происходивших на Южном Кавказе. Почти год Москва вынуждена была тихо, со стороны лицезреть гегемонию в регионе вначале германо-турецких, а затем сменивших их английских войск. Одновременно Красная армия была изолирована от Южного Кавказа армией Антона Деникина, которая держала под контролем Северный Кавказ.

Весь 1918 - первую половину 1919 года Кремль был занят обустройством территории РСФСР, где возникли новые советские автономные единицы. Поэтому лишь со второй половины 1919 года большевистское правительство вновь вплотную занялось вопросом возвращения контроля над бывшими национальными окраинами, объявившими свою независимость. Неслучайно, что к середине 1919 года в правительственных кругах Азербайджана вновь стали говорить об угрозе с севера. Эту угрозу несколько уравновешивало присутствие в регионе английских войск, которые, с одной стороны, рассматривали молодые Южнокавказские республики и армию А.Деникина как барьер на пути проникновения Красной Армии в регион, а с другой стороны, пытались сдерживать шовинистические устремления А.Деникина, который не мог переварить независимость Южного Кавказа.

Об этих опасениях открыто извещала и совместная декларация делегаций Азербайджана, Грузии, Кубани, Латвии, Литвы, Эстонии, Горской республики, Украинской народной Республики на Парижской мирной конференции, врученная президенту Франции Жоржу Клемансо 8 октября 1919 года. Российские большевики, - утверждала она, - стремились на территории всей бывшей России установить диктатуру пролетариата и коммунизма, а российские реакционные круги стремились на той же территории установить свою военную диктатуру и реставрировать прежнюю Россию с порабощением народностей. Ведя войну между собой и относясь одинаково враждебно к новообразованным демократическим республикам, обе стороны одинаково направили свое оружие против народностей, неся всюду, по мере своего преуспевания, анархию, дезорганизацию и разрушение, чем лишили эти народности мира и возможности в полной мере посвятить свои силы организации своей жизни… Не имея ни желания, ни намерения принимать участие в гражданской и политической борьбе нынешней России, к которой мы не принадлежали, и стоя на той точке зрения, что эта борьба может и должна быть разрешена только усилиями самого великорусского народа, который должен заняться своим государственным строительством сообразно со своими национальными особенностями и желаниями, наши республики желают посвятить себя работе по созданию у себя крепкого и устойчивого демократического строя сообразно со своими национальными особенностями и желаниями. (12,382) Тогда в начале октября 1919 года, из Баку большевики с их Красной Армией казались чем-то малореальным, весьма отдаленным. Ну, а вот А. Деникин, чья армия стояла на пороге у кавказских республик, и который категорически отказывался признавать не только их независимость, но даже и автономию, являлся действительно страшной опасностью. (12,383)

7 июня 1919 года в Екатеринодаре состоялась встреча главы Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР) А. Деникина и дипломатического представителя АДР на Кубани Джафар бека Рустамбекова. Представитель правительства Азербайджана сразу же заявил о намерении его правительства твердо придерживаться позиции нейтралитета по отношению к идущей на просторах бывшей Российской империи гражданской войны. Тем не менее, азербайджанский дипломат выдвинул требование соблюдения демаркационной линии между армией Деникина и АДР, установленной в начале июня при содействии британских военных представителей.

Но не менее категоричной выглядела и позиция А.Деникина. Тот заявил, что не имеет намерения совершать агрессию в отношении Азербайджана. Но и не обмолвился ни словом  о возможности признавать Азербайджан в качестве суверенного, отделившегося от России государства. (2,256) В конце июля в телеграмме Деникина на имя главы Азербайджанского правительства говорилось о признании самостоятельности Азербайджана, но лишь от имени вооруженных сил юга России. Окончательное же решение по этому вопросу отводилось Всероссийскому народному собранию, проведение которого намечалось, по мысли генерала, не раньше окончания военного противостояния в стране. (1,344)

Правительство АДР отчетливо осознавало опасность открытой конфронтации с «белым» движением, опасаясь его силы, которая, несмотря ни на что, превосходила силу вооруженных сил Азербайджана. Немалое значение имела открытая поддержка «белого» движения со стороны стран Антанты, прежде всего Англии. А вести конфронтацию с англичанами правительство АДР, не ощущая поддержки других великих держав, не решалось. И не без оснований.  

В этот момент командование вооруженными силами Азербайджанской Республики, в отличие от того, как это описывается в современной литературе, отнюдь не сидело сложа руки. Более того, оно даже, планировало отодвинуть возможный театр военных действий подальше от границ Азербайджана, передислоцировав свои вооруженные силы вглубь Дагестана. Насколько реален был этот план – другой вопрос. Но, однозначно, не исключен был вариант сопротивления деникинской агрессии непосредственно на территории Российской Федерации.

Тем не менее, очевидно, что в случае успеха деникинского наступления на Москву, свержения большевистского правительства, белогвардейская агрессия против стран Южного Кавказа, в том числе против Грузии, Азербайджана и Армении, стала бы неизбежной. Еще 16 июня 1919 года заместитель министра иностранных дел Азербайджана Адиль хан Зиадханов писал видному общественному деятелю и писателю Абдуррагим беку Ахвердову: Правительство предлагает занять после ухода добровольцев своими силами Дагестан» и рекомендовало «подготовить почву для безболезненного прибытия наших воинских частей. (2,269)

Серьезность намерений азербайджанской стороны очевидна из телеграммы военного министра АДР Самед бека Мехмандарова председателю Совета Министров Насиббеку Усуббекову о том, что в случае оккупации Дагестана граница наша выдвинется далеко на Север, что облегчит оборону подступов к Баку, но с другой стороны, она неизбежно вызовет разброску наших незначительных сил для занятия важнейших пунктов Дагестана, Темир-Хан-Шуры и Дербента. Вопрос об оккупации требует самого серьезного обсуждения Комитета Государственной обороны. (1,340)

Летом-осенью 1919 года А.Деникин предпринял отчаянную попытку окончательно решить зимнюю кампанию в свою пользу. Но, мобилизовав все свои ресурсы, Красная Армия перешла в контрнаступление. План захвата Москвы потерпел неудачу, и деникинцам пришлось отказаться от планов наступления в южнокавказском направлении. Свою роль сыграли и принятые английским командованием меры, направленные на то, чтобы предостеречь Деникина от преждевременной попытки задушить молодые республики Южного Кавказа. И это способствовало приостановке наступления Деникина на кавказском направлении. Осенью же 1919 года началось фронтальное отступление армии Деникина, завершившееся эвакуацией остатков его войск из Новороссийска, частично в Крым.

Прерванное дипломатическое молчание и создание почвы для большевистской агрессии  

К концу 1919 года в связи с военными успехами большевиков и поражениями основных сил «белого» движения шансы на то, чтобы избежать вооруженной интервенции большевиков в пределы государств Южного Кавказа, свелись к минимуму. Угроза вступления войск Красной Армии в Азербайджан, Грузию и Армению становилась все более реальной.

Тем временем военные успехи большевиков вдохновили их к переходу в решительное наступление против республик Южного Кавказа. Уже 2 января 1920 года, т.е. за день до принятия Политбюро решения о создании Коммунистических партий в Азербайджане, Армении и Грузии с их соподчиненностью Кавказскому Краевому Комитету, народный комиссар по иностранным делам России Георгий Чичерин направил радиотелеграмму министру иностранных дел Азербайджана Фатали Хан Хойскому. Это было первое официальное обращение главы Российской дипломатии после достаточно долгого перерыва в отношениях между двумя странами.

Но следует признать, что столь официальное обращение главы внешнеполитического ведомства такой державы как Россия, свидетельствовало о допустимости российской стороне вступать в контакт с непризнанным мировым сообществом, да и самой Россией, государством, в недавнем прошлом являвшимся составной частью империи. Это было предложением о военном союзе с целью совместно ускорить и добить белогвардейские армии юга России, которые, по мысли российской стороны, являются врагом не только России, но и Азербайджана и Грузии.

Мы уверены,- говорилось в телеграмме- что рабочие и крестьяне Грузии и Азербайджана чувствуют в нем (в лице Деникина – И.Р,) своего врага. Мы уверены также, что они ждут с волнением того дня, когда белогвардейский заслон между Советской Россией и Кавказом будет сломлен, и восстановлены сношения между народами, жившими и ранее в рамках одного государства… Правильно понятые интересы Азербайджанского государства и социально-политические интересы его трудящихся классов должны заставить Азербайджан ответить согласием на наше предложение. (18,76)

Г.Чичерин давал понять, что правильно понятой может считаться лишь позиция Советской России. По существу, текст телеграммы Г.Чичерина был обращен не столько к правительству Азербайджана, сколько к широким слоям общественности страны. Американский историк Тадеуш Свентоховский констатирует, что обращение Чичерина было широко прорекламировано в находящихся под контролем коммунистических сил газетах.(28) Обращение Г.Чичерина всполошило не столько национальное правительство, сколько представителей Антанты на Версальской конференции.

Те посчитали, что угроза оккупации Азербайджана Красной Армией становится реальной, и предотвратить ее можно лишь предприняв нечто неожиданное и неординарное. Только так можно объяснить решение, принятое 11 января 1920 года Верховным Советом Антанты, о признании государства Азербайджан де-факто. Тогда весть о признании Азербайджана великими державами была воспринята в самой республике официальными властями восторженно. Многие в Азербайджане полагали, что признание Верховным Советом Антанты независимости, хотя и лишь де-факто, служит надежной гарантией, предохраняющей республику от угрозы агрессии и оккупации. Преждевременная радость по этому поводу стала возможной вследствие переоценки возможностей и намерений стран Антанты и недооценки революционного порыва, которым было охвачено кремлевское руководство, полное уверенности в наступлении эры мировой революции.

Только этим можно объяснить содержание ответной ноты Ф.Х.Хойского. Хойский категорически отверг обвинения во вмешательстве во внутренние дела России. Он заявил о невмешательстве Азербайджана в идущую в России борьбу противоборствующих политических сил. Более того, он напомнил большевистскому наркому, что Азербайджан уже будто бы вел упорную борьбу с царским генералом А.Деникиным вследствие постоянных посягательств его на независимость азербайджанского народа и в целях успешности этой борьбы заключил военно-оборонительный союз с правительством соседней Грузии.

Ф.Х.Хойский предложил заключить равноправный договор об установлении добрососедских отношений с Россией. (7,42) В послании главы внешнеполитического ведомства Азербайджана чувствовалась успокоенность, навеянная решением Верховного Совета Антанты. Трудно сказать, что имел в виду Хойский, когда писал об упорной борьбе против Деникина. Быть может, Азербайджанское государство при благоприятных условиях и намерено было вступить в противоборство с армией белогвардейского генерала.

Но вследствие сложившихся обстоятельств такая необходимость отпала. Кстати, в результате побед Красной Армии. Если же возможность у Деникина покорить Азербайджан появилась, то вряд ли он отказал бы себе в удовольствии вторгнуться в его пределы  и покончить с «самостийностью» Республики. Так что аргументация Хойского выглядела неубедительно. Слишком большое значение придавалось обещаниям европейских стран. Tем не менее азербайджанское правительство было склонно довериться тем государствам, представители которых убеждали в необходимости отстаивания курса на конфронтацию с Советской Россией, и их заверениям в поддержке этого курса.

Однако на деле ведущие европейские государства вопреки своим заверениям не спешили подтвердить свои обещания дипломатическими признаниями независимости Азербайджана. Ни одно из крупных европейских государств до конца существования АДР так и не учредило своих дипломатических представительств на уровне посольств. Но Азербайджанское правительство до поры до времени явно преувеличивало возможность вмешательства западных стран в события на Кавказе. Между тем, Г.Чичерин продолжал вырабатывать свой внешнеполитический курс по отношению к Закавказью.

18 января в Политбюро он сделал доклад, настаивая на начале мирных переговоров хотя бы с одним Азербайджаном. Но все участники заседания - В.Ленин, Л.Троцкий, В.Каменев, Н.Крестинский и И.Сталин - отвергли даже мысль о том. (12,385) Потребовали от наркома ознакомить их с проектом очередной ноты на имя Хойского, утвердив для нее директиву, предложенную Лениным: Поручить НКИДел вести политику величайшей сдержанности и недоверия по отношению к азербайджанскому правительству ввиду того, что оно отказало нам в предложении совместных военных действий против Деникина и оказывает услуги военным силам Англии, действующей против нас на Каспийском море. С полной определенностью подчеркивая наше неуклонное признание права трудящихся масс каждой нации на самоопределение, НКИДел должен решительно протестовать против такого поведения правительства Азербайджана. (20,1)

Поэтому Г.Чичерин 28 января 1920г. направил Ф.Х.Хойскому очередную радиограмму, в которой пытался убедить своего коллегу в необходимости совместного участия в военных действиях против Деникина. В этой связи напрашивается вопрос: неужели для Советской России так необходима была военная поддержка не столь значимой силы, какой располагала Азербайджанская армия, в борьбе против армии Деникина? Конечно же, нет. Почему же была так настойчива Москва? В данном случае, отчасти, Советская Россия была заинтересована в военной поддержке Баку.

Борьба с Деникиным не была завершена. Значимый контингент его армии еще контролировал довольно большую территорию на Северном Кавказе. Быть может, еще рано было рапортовать о завершении военных операций на Северном Кавказе. Участие Азербайджана в антиденикинской коалиции имело как военное, так и моральное значение. Но не это было главной причиной настойчивости Москвы. Советское правительство отчетливо осознавало, что существует несколько путей дальнейшего развития стратегии мировой революции, к которой была привязана тогда вся внешняя, да, пожалуй, и внутренняя политика первого социалистического государства.

Один из реальных путей развития этой стратегии был путь на Восток. Наиболее оптимальным этот путь выглядел, прежде всего, сквозь призму восстановления прежних довоенных границ России. Если восстановление довоенных европейских границ Российской империи могло столкнуться с непреодолимым сопротивлением Великих держав, то попытка России восстановить свое пребывание на южных и восточных рубежах могла быть воспринята как естественное и вполне законное желание. Единственной преградой этому могло стать упорное нежелание стран Антанты способствовать советизации и социализации бывших окраинных территорий России.

Но этот аргумент приобретал второстепенное значение на фоне тех разрушительных последствий, которые могли бы иметь место в результате военного конфликта на Кавказе при участии России и стран Антанты. Для последних, недавно вышедших из горнила крайне тяжелой и кровопролитной войны, втягивание в новую, тяжелую войну с участием столь воинственной стороны как Россия, выглядело крайне нежелательным. Ф. Каземзаде пишет, что 21 января 1920 года французское радио сообщало, что англичане готовятся послать десять тысяч солдат в Баку, чтобы помешать большевикам захватить этот важный город…Радио также заявило,.. что, наконец-то, он, (Ллойд Джордж) и Черчилль пришли к соглашению о своем желании приостановить проникновение большевиков, которое угрожает Персии, Индии, Турции и Месопотамии.

Каземзаде следующим образом комментирует эту информацию: Сенсационное сообщение Лионского радио не следует принимать всерьез, но даже это фантастическое заявление показывает общее настроение, которое господствовало в Европе в 1920 году. «Остановить большевиков!» – таков был боевой клич, на который, однако, откликнулись немногие. (14,255) Да, действительно, вполне возможно, что распространяемая по радио информация преследовала цель отпугнуть большевиков от дальнейшего продвижения в направлении Баку. И, несомненно, она, как и решение Верховного Совета Антанты, не могла не возыметь своего действия.

Она, во всяком случае, могла несколько ослабить беспокойство руководства АДР за судьбу республики. Тем не менее, Г.Чичерин был совершенно прав, когда писал, что борьба между Деникиным и Советской властью не может не затрагивать судьбу Азербайджана. И что открыто выраженное стремление Деникина ставит целью восстановление единой и неделимой России и ликвидацию независимости всех образовавшихся на окраинах бывшей империи государств.

Г.Чичерин противопоставил позиции Деникина политику Советской власти, приведя в пример проводимый в отношении Финляндии, Польши, Эстонии, Латвии и Литвы курс на признание их независимости. И вновь заявил о необходимости совместных с Азербайджаном действий против А.Деникина. (18,80) Хойский вновь был вынужден обратиться с ответным посланием к Г.Чичерину. Категорически отвергнув мнение об участии Азербайджана в поддержке А.Деникина, Хойский откровенно заявил о главном условии, при котором его страна могла бы выразить согласие на военное сотрудничество с Советской Россией: всякие переговоры по этому и другим вопросам могут происходить лишь на основе безусловного признания советским правительством независимости и суверенитета Азербайджанской Республики. (3,540)

9 февраля 1920 года Г.Чичерин передал в Политбюро записку, где вновь изложил прежнюю, чуть-чуть скорректированную концепцию. Ответ Хан Хойского, -писал он- упорствуя на своем, заявляющий, что переговоры между нами и его правительством могут происходить лишь на основе безусловного признания независимости и суверенности Азербайджанской Республики, снова ставит в порядок дня вопрос о том, не следует ли нам выступать с таким признанием. И, как в подтверждение своей полной правоты, сослался на мнение С.Кирова, тогда –члена РВС XI армии, ведшей наступление на Дагестан.

С.Киров 31 января сообщил Г.Чичерину: Работа англичан в Азербайджане и Грузии с целью втянуть в войну с Совет. Россией продолжается …Англичане требуют, чтобы Азербайджан ни в коем случае не вздумал снабжать Совет. Россию нефтью. Боясь Англии, Азербайджанское правительство уклоняется от военного союза с Совет. Россией. А далее Киров делал более чем странное предложение: поэтому нам необходимо признание Азербайджана без условия воен. союза. Два дня спустя он повторил свой прогноз: в настоящее время Антанта делает все к тому, чтобы втравить Азербайджан и Грузию в войну с нами. (21,106-107;12,387-388)

Сослался Г.Чичерин в своей записке и на мнение Наримана Нариманова. По словам Г.Чичерина, Н.Нариманов также поддерживает ту же точку зрения, считая, между прочим, краевой комитет (Кавказский-И.Р.) наиболее компетентным для определения потребности в этом нашем признании. Только затем, как бы страхуя себя на случай нового отказа Политбюро, предложил нечто новое. Признание независимости Азербайджана, - писал он,- ещё не означает признания нынешнего правительства. Антанта, признавая независимость России, не признает Российское правительство, и в случае появления Красного Азербайджанского правительстваесть полная возможность признать его и даже оказать ему помощь против иностранного вмешательства без вмешательства во внутренние дела Азербайджана. После признания Антантой независимости Азербайджана мы не можем остаться позади. (18,83)

21 февраля 1920г. Г.Чичерин направил новую ноту правительству Азербайджана. Накануне, 12 февраля он получил телеграмму И.Сталина, в которой тот дал установку о переговорах с Азербайджаном. Сталин писал: Предлагаю ответить Хан Хойскому по старому, т.е. фразой о признании права наций на самоопределение, подкрепить эту фразу эстонским примером, но сделать ударение на необходимость разрыва с Деникиным и борьбы с ним как на основном моменте. Безусловное и категоричное признание независимости Азербайджана считаю недопустимым. (26,1)

В результате глава внешнеполитического ведомства Советской России уклонился от ответа на требование азербайджанской стороны приступить к обсуждению совместных действий лишь после дипломатического признания Азербайджана независимым государством. Г.Чичерин писал, что признание независимости Азербайджана потребовало бы длительных переговоров, в то время как совместные действия против Деникина – насущная задача дня. (18,85-86)

7 марта 1920 года Ф.Х.Хойский направил новую ноту Советскому правительству. Ничего нового по сравнению с предыдущей нотой в ней не содержалось. Хойский вновь подтвердил свое мнение о нежелании вмешиваться в вооруженный конфликт между противоборствующими в России сторонами. Тем не менее, он согласился вступить в переговоры с большевиками при условии признания ими суверенитета Азербайджанской республики. Он выразил недоумение по поводу постановки вопроса Чичериным о том, что независимо от признания принципа права наций на самоопределение, стороны могли бы заключать соглашение о совместных действиях. (3,558) Однако ответа не последовало.

В целом переписка народного комиссара иностранных дел Советской России Г.Чичерина с Министром иностранных дел Азербайджанской республики Ф.Х.Хойским продолжалась вплоть до середины апреля 1920 года, когда оставались лишь считанные дни до оккупации Северного Азербайджана Красной Армией. Читая строки из писем этой переписки, недоумеваешь о причинах крайней нерешительности российской стороны в вопросе о принятии решения об оккупации Баку и Азербайджана. Учитывая, что в конечном итоге было принято решение о свержении правительства АДР, установлении власти большевистского правительства, а в результате - присоединении Азербайджана к Советской России, вызывает удивление то, как долго и почему российские большевики не решались приступать к реализации задуманного плана.

Рахман Мустафа-заде полагает, что сдерживающим большевиков фактором являлась угроза втягивания в длительный, затяжной конфликт со странами, входящими в блок Антанты. В частности, принятие Верховным Советом Антанты решения о признании Азербайджанской Республики де-факто, действительно, могло вызвать подозрение, что попытка оккупации республики повлечет за собой вооруженный конфликт со странами Антанты. Наиболее реальной выглядела угроза интервенции со стороны Польши, независимость которой совсем недавно была подтверждена правительством Советской России.

Польша предъявляла территориальные претензии на значительные части западных областей Украины и Белоруссии. В начале весны 1920 года угроза войны с Польшей становилась все более очевидной. При этом война с Польшей неминуемо привела бы к столкновению с коалицией европейских держав, чего советское правительство пока не желало. Более других, по мнению Р.Мустафа-заде, в этом вопросе проявлял колебания Г.Чичерин. Опасаясь формирования блока государств с участием Польши, Г.Чичерин предупреждал В.Ленина об опасности войны на нескольких направлениях. Р.Мустафа-заде писал: Открытие еще одного азербайджанского фронта… могло ослабить военные позиции Красной Армии, подвергнуть серьезному риску усилия российской дипломатии на европейском направлении, осложнить процесс диалога и нормализации отношений Москвы с ведущими европейскими столицами» (18,87)

Колебания Г.Чичерина в какой-то мере сказались на позиции В.Ленина. 11 марта 1920 года он писал фактическому руководителю военного ведомства России, председателю Реввоенсовета страны Л. Троцкому: Чичерин пишет мне … Хан-Хойский, хотя полемизирует, но усиленно напрашивается на переговоры. Если бы все силы пришлось направить против Польши и Финляндии, и если бы мирным путем можно было получить нефть, то не следовало бы отсрочить нам войну. (15,158) Тем не менее, после побед, одержанных над деникинцами, для Советской России наступление в направлении Азербайджана приобретало особый смысл. Она с каждым днем усиливала свои приготовления к решающему броску.

Представляется, что первым значительным шагом на пути к вторжению российских войск в Азербайджан стало создание местной коммунистической партии. Создание Азербайджанской Коммунистической партии было тесно связано с согласием на создание такой структуры коммунистов-азербайджанцев. Согласие азербайджанских коммунистов было получено при условии передачи руководящих должностных постов партии в руки азербайджанцев и формирования будущего советского правительства преимущественно азербайджанцами.

Участники съезда, проходившего в условиях строгой конспирации в феврале 1920 года, дали согласие на то, что руководитель партии будет избран из числа азербайджанцев. Так и произошло. Первым руководителем Компартии Азербайджана – председателем ее Президиума - был избран Мирза Давуд Гусейнов, совсем недавно вступивший в ряды РКП (б). В свою очередь, участникам съезда – членам Бакинского Комитета РКП (б), в своем большинстве русским и армянам, предстояло возглавить Бакинский Комитет партии. Так стало возможным «полюбовное» соглашение о создании АКП(б). Фируз Каземзаде утверждал: Слабая сама по себе, Коммунистическая партия Азербайджана была сильна благодаря поддержке России. (14,217)

Усыпление бдительности азербайджанского руководства как основной шаг к бескровной оккупации

 К марту месяцу деникинцы изгоняются с Северного Кавказа. Тем самым, значимая часть советской регулярной Красной Армии высвобождалась для использования на других театрах военных действий. В то же время все более реальные очертания приобретает опасность военного конфликта с Польшей. Приближение же к границам с Азербайджаном увеличивало соблазн приобретения нефтяных богатств, в которых Россия испытывала огромную нужду. К началу весны 1920 года российские потребности в нефти и нефтематериалах, как и до этого, покрывались, в основном, нелегальной перевозкой из Баку по Каспию с риском для жизни моряков, осуществлявших эти перевозки.

В течение 1919-1920 гг. десятки моряков, обеспечивающих доставку горючего из Баку в Астрахань, были по дороге схвачены деникинцами и расстреляны. И хотя в 1920 гг. угроза блокирования Каспия со стороны белогвардейцев утратила прежнюю опасность, мотив «красных» положить конец «разделению» Каспия на части по признаку отношения к Советской власти сохранял свою актуальность.  

В современной литературе справедливо указывается, что накануне вторжения советских вооруженных сил в Азербайджан в вопросе о возможности военной оккупации в советском руководстве существовали разные мнения. Так, Фархад Джаббаров утверждает, что накануне апрельского переворота РСФСР вступила в официальные переговоры с правительством АДР на предмет экономических отношений. 17 апреля 1920 года министерство иностранных дел АДР получило телеграмму от заместителя народного комиссара по иностранным делам РСФСР Л.Карахана, в которой говорилось: Настоящим советское правительство гарантирует беспрепятственный впуск и обратный отпуск, а также личную и имущественную неприкосновенность всех прибывающих в Астрахань по делам продажи и транспорта товаров и, в частности, нефтепродуктов.

Тогда же заместитель наркома внешней торговли Арон Шейнман представил запрос Азербайджанскому правительству на отпуск 30 тысяч тонн сырой нефти и 33 тысяч тонн мазута. (10,108) О серьезности намерений российской стороны говорило прибытие в Баку торговой миссии России во главе с Николаем Соловьевым. Она вела переговоры о возобновлении отправки нефтепродуктов в Россию через Астрахань и Красноводск на условиях продажи и товарообмена. Н. Соловьев даже предлагал внести в казну Азербайджана 15 млн. рублей золотом в качестве платы за нефтепродукты.

Ф.Джаббаров полагает, что все исходящие от второстепенных государственных чиновников России предложения были ловким тактическим маневром России, направленным на усыпление бдительности азербайджанского правительства. (10,108-109)

Более реалистичной выглядит точка зрения, что долгое время Советское правительство России не решалось принять окончательное решение о вторжении в Азербайджан, опасаясь категорической протестной реакции ведущих европейских стран. Торговые переговоры с Азербайджаном для России играли роль запасного варианта политического разрешения вопроса. Не случайно, что в телеграмме от 19 апреля 1920 года И.Сталин рекомендовал Г. Чичерину убеждать мусаватистов, что советская сторона заинтересована в мирных переговорах с ними. (27,3)

Слишком решительно в пользу вторжения была настроена партийная элита. Та самая, которая буквально бредила идеей мировой революции. Теперь же, когда Красная Армия приблизилась вплотную к границам Азербайджана, шансы захвата богатого нефтью края выглядели вполне реалистичными. Соблазн был столь велик, что С.Киров, являвшийся по сути одним из главных руководителей проводимой на кавказском направлении российской политики писал заместителю главы внешнеполитического ведомства России Льву Карахану, что АДР ослаблена и сопротивляться Красной Армии не в состоянии. Киров старался вдохновить кремлевское руководство на решительные действия. Этому же были подчинены следующие слова его послания, в которых настоятельно рекомендуется прислать крупную сумму денег и большую партию оружия, иначе наше положение в Азербайджане и Дагестане скоро станет безвыходным. (22,2) 

В последних словах уже выражено стремление запугать московское руководство некой, якобы, безысходностью положения, из которой существует лишь один выход: поход армии в Азербайджан. Об изменении ситуации в Азербайджане сообщил 6 марта С.Кирову и А.Микоян, находившийся на нелегальной работе в Баку. Бакинские товарищи- уведомлял он Москву - ушли в подполье. Усиленно требуют мусульман –ответственных работников. Они надеются и уверены, что в ближайшее время, по мере продвижения Красной Армии к Петровску (Махачкале-И.Р) и выхода Красного Флота (в Каспийское море-И.Р.) им удастся собственными силами совершить переворот, и потом только прибегнуть к помощи Красной Армии. (23,1)

 Сходную оценку положения в этой республике дал и Н.Нариманов, срочно прибывший по требованию С.Кирова в Астрахань. Он, по словам Г.Чичерина, отмечал: После взятия Петровска в Баку начнется внутреннее разложение, и нам надо быть наготове, чтобы вступить в Баку вовремя. Одновременно можно будет начать переговоры о товарообмене… Бакинцы нуждаются в хлебе и в нашем рынке для нефти. (18,86)

Таким образом, поступавшие в Москву сообщения были объединены мыслью о необходимости и возможности смены власти в Азербайджане и лишь убеждали членов Политбюро в целесообразности скорейшей оккупации территории южного соседа. Наконец, решение было принято. 17 марта 1920 года В.Ленин телеграфировал членам РВС Кавказского фронта И.Смилге и Г.Орджоникидзе, потребовав от них: Взять Баку нам крайне, крайне необходимо. Все усилия направьте на это, причем обязательно в заявлениях быть сугубо дипломатичными и удостовериться максимально в подготовке твердой местной Советской власти. (15,163-164)

Несомненно, что не мнения С.Кирова, А.Микояна и других «компетентных» товарищей способны были сыграть определяющую роль в окончательном определении южнокавказского вектора политики Советской России.

Более значимым была позиция таких авторитетов кавказского направления политики как Г.Орджоникидзе, и, конечно же, И.Сталина. Последний являлся членом Советского правительства, занимая немаловажный пост наркома по делам национальностей, а Г.Орджоникидзе считался особо значимой фигурой в вопросах определения кавказской политики. И.Сталин и Г.Орджоникидзе проявляли в 1920 году особые усилия в стремлении осуществить оккупационную акцию в отношении южнокавказского региона. Ярким тому свидетельством была довольно бурная переписка В.Ленина с Г.Орджоникидзе.

15 марта 1920 г. В.Ленин телеграфировал ему о выделении СНК РСФСР 200 миллионов рублей в качестве помощи для горцев и сообщил, что привезет их в Петровск Нариманов, командированный по просьбе Орджоникидзе в связи с предстоящими действиями в Азербайджане. (15,178) Острая нужда в нефти заставляла Ленина отправлять телеграммы с откровенными угрозами. В связи с задержкой захвата Грозного, за которым последовало бы наступление на главный нефтяной центр-Баку, 28 марта 1920 г. В.Ленин отправил гневную телеграмму членам РВС фронта И.Смилге и Г.Орджоникидзе: Нам до зарезу нужна нефть, обдумайте манифест населению, что мы перережем всех, если сожгут и испортят нефть и нефтяные промыслы и, наоборот, даруем жизнь всем, если Майкоп и особенно Грозный передадут в целости…(24,5)

Несколько успокоившись и удовлетворившись ходом событий, 2 апреля 1920 года В.Ленин направил в адрес Г.Орджоникидзе и Л.Троцкого новую телеграмму, в которой требовал весьма осторожного отношения к местному мусульманскому населению. Он предупреждал: Еще раз прошу действовать осторожно и обратно проявлять максимум доброжелательности к мусульманам, особенно при вступлении в Дагестан. Всячески демонстрируйте и при том самым торжественным образом симпатии к мусульманам, их автономию, независимость и прочее. (16,323)

С целью координации действий на Кавказском направлении решением Политбюро ЦК РКП (б) от 8 апреля 1920 года создается Кавказское бюро ЦК РКП(б), которое возглавил Г.Орджоникидзе. На Кавбюро была возложена также задача координировать свои действия с командованием Кавказской Красной армии. 28 марта 1920 года главнокомандующий Вооруженными силами РСФСР С.Каменев рапортовал В.Ленину о занятии Грозного и начале выполнения директивы пра­вительства о дальнейшем развитии операций на Кав­казе в направлении на Баку. (11,738)

В дальнейшем в этот план были внесены некоторые коррективы.23 апреля 1920 г. М.Тухачевский и Г.Орджоникидзе направили командующему XI армией уточняющую телеграмму, в которой приказывали конечной задачей XI армии считать не овладение Бакинской губернией, а овладение всей территорией Азербайджана. (6,121) В тот же день об этом Г.Орджоникидзе поставил в известность и наркома иностранных дел Г.Чичерина: Не исключена возможность бескровного нашего вхождения в Баку и объявления советским. (25,1)

Видимо подобная уверенность и инициативность Г.Орджоникидзе обеспокоили Г.Чичерина, который обратился за разъяснениями к И.Сталину. Сталин же в телеграммах от 19 апреля и 27 апреля Чичерину пытался убедить его серьезно воспринимать сведения Орджоникидзе и чаще получать от него информацию. А что же касается своеобразной линии Орджоникидзе, то Сталин объяснял это так: Вы совершенно правы, что т. Орджоникидзе проводит несколько своеобразную линию. Объясняется это, по-моему тем, что ему даются т.Лениным (и вообще нами) инструкции не вполне соответствующие азербайджанской действительности, т.е. мы рассчитываем на предварительное восстание в Баку, которое, по-видимому, не имеет шансов, ввиду чего должно быть приходится вторгнуться в пределы Азербайджана. Разговоры о будущей независимости (после занятия Баку) должны представлять в конструкции товарища Орджоникидзе очевидно попытку (неудачную) совместить факт занятия Баку с нотами о независимости Азербайджана. Мне кажется, что будущая (предполагаемая) независимость может представлять лишь декорацию без серьезного практического значения. (27,3-4)

В работах некоторых современных авторов все чаще проскальзывает мысль о том, что революционные силы Турции, возглавляемые Мустафой Кемалем, желая приобрести в лице Советской России надежного союзника, делали все возможное для налаживания соответствующих контактов и были готовы во имя собственных интересов дать согласие на оккупацию Азербайджана Советской Россией. Такое мнение впервые в советской литературе в чисто советском стиле было высказано в первом томе многотомного советского издания по истории внешней политики СССР и основывается на содержании телеграммы М.Кемаля, направленной в Москву 26 апреля 1920 года.

В телеграмме говорилось: Если советские силы предполагают открыть военные операции против Грузии или дипломатическим путем, посредством своего влияния, заставят Грузию войти в союз и предпринять изгнание англичан с территории Кавказа, турецкое правительство берет на себя военные операции против империалистической Армении и обязывается заставить Азербайджанскую республику войти в круг советского государства. (13,92) Эту же мысль можно встретить в работах современных азербайджанских авторов. (18,132)

Российские авторы М.Волхонский и В.Муханов, развивая эту мысль, добавили «свои» штрихи к характеристике внешнеполитических шагов турецкой дипломатии. В их интерпретации шаги турецкой политики в этом направлении выглядели следующим образом: после одобрения в марте 1920 года соглашения с Советской Россией турецкие руководители направили своим эмиссарам в Баку инструкцию, согласно которой им предстояло действовать совместно с Кавказским Комитетом РКП(б) в направлении отстранения партии «Мусават» от власти в Азербайджане. (19,198)

Да, действительно, кемалистское руководство весной 1920 года предприняло шаги к установлению прочных связей с большевиками. В них они увидели возможных союзников в борьбе против агрессии ведущих государств Запада, прежде всего таких, как Англия и Франция. Именно их они относили к «империалистическим». «Империалистической» они называли нередко и дашнакскую Армению, поскольку та действовала полностью под диктовку стран блока Антанты, прежде всего Англии.

Завышая антибольшевизм политического настроя правящих кругов ведущих стран Антанты, преувеличивая степень и уровень поддержки странами Антанты султанского правительства Турции, деятели национального правительства Азербайджана весьма неохотно воспринимали предложения правительства Мустафа Кемаля о сотрудничестве. В этих условиях весьма естественной стала тяга кемалистов к союзу с большевистской Россией, выступавшей с антиимпериалистическими лозунгами, под флагом сторонницы борьбы против колониализма, за освободительное движение угнетенных стран и народов.

Необходимо учитывать, что в это время союз с революционной Россией весьма положительно воспринимался значительной частью турецкого общества, что обусловило достаточно мощный всплеск «левого», в том числе, коммунистического движения в Турции. В этой связи лидеру турецкого национально-освободительного движения Мустафе Кемалю, находящемуся в очень сложном положении, не приходилось испытывать опасений, что союз с Россией может вызвать недовольство в собственной стране. Так что вышеприведенная цитата из обращения турецкого руководства с предложением Советской России союза, предполагавшая советизацию Азербайджана, была вполне возможной. Но здесь надо учесть ряд моментов.

Первое связано со временем направления телеграммы в Москву. Послание было направлено 26 апреля 1920 года, а 28 апреля 1920 года части Красной армии начали оккупацию Азербайджана. В любом случае турецкая депеша никак не могла оказать влияние на оккупацию Азербайджана.  К тому же депеша не дошла вовремя до адресата. Об этом убедительно свидетельствуют воспоминания бывшего посла Советской России в Турции С.И.Аралова. В них, в частности, говорится: В апреле 1920 года ВНСТ по предложению Мустафы Кемаль-паши, понимавшего национальные интересы своей родины, направило в СНК РСФСР письмо, в котором высказывались надежды, что Советская Россия поможет революционной Турции в ее борьбе с империалистами. Непосредственной связи между Москвой и Анатолией тогда не было, и это письмо было получено только 1 июля 1920 года. Только после этого был дан ответ с согласием установить дипломатические и консульские связи. (4,17-18)

Так что, послание ВНСТ и после апреля 1920 года никак повлиять на оккупацию Азербайджана не могло. Тем не менее, бесспорно, что находящаяся в тяжелом положении Турция была не в состоянии предотвратить ход событий и повлиять на них.

Социалистическая «революция» на красных штыках

С самого начала Москва особое внимание обращала на придание захвату власти в Азербайджане национального, азербайджанского характера. Собственно, создание Азербайджанской Коммунистической партии преследовало эту цель. Видимость национального характера революции предстояло создать национальным большевикам. Учитывая их малочисленность, предстояла их мобилизация из всех уголков России. И неслучайно вместе с частями Красной армии в Азербайджан направляется большая группа национальных коммунистов. Среди них были те, которым предстояло в скором будущем формировать политическую элиту Советского Азербайджана: С.Эфендиев, Г.Мусабеков, Р.Ахундов, М. Исрафилбеков, М.Багиров и другие.

До прихода частей Красной Армии в Баку материалы и материальные средства, необходимые для успеха вооруженного восстания, были переправлены бакинским большевикам. (17,565) Так что, подготовка к вторжению Красной Армии была подкреплена достаточно солидными средствами. В ночь с 26 на 27 апреля началась операция частей Красной Армии в Азербайджане. (17,567-568) Роль лидера азербайджанских большевиков отводилась Нариману Нариманову, возглавлявшему в Москве группу национальных коммунистов, обладавшему определенным авторитетом и влиянием среди мусульманского населения. И неслучайно накануне вторжения Орджоникидзе в письме народному комиссару РСФСР по иностранным делам Г.В.Чичерину подчеркивал: Нариманов очень и очень нужен в Баку. Убедительно прошу Вас завтра же выслать его к нам. (25,1)

27 апреля 1920 года ранним утром ведущий бронепоезд «красных» войск пересек границу Азербайджана. Преодолев небольшое сопротивление выдвинутого к границе передового отряда азербайджанской армии, а затем отряда местной жандармерии, бронепоезд после небольшой перестрелки прибыл в Баку. Р.Мустафа-заде полагает, что легкость, с какой красноармейский десант, состоящий из 300 красноармейцев и наступавший не широким фронтом, а по узкому легкоуязвимому железнодорожному полотну, преодолел сопротивление оборонявшихся частей армии АДР, свидетельствовала о полном параличе власти в республике, который охватил и армию. (18,101)

Свидетель тех событий А.Аскеров-Кенгерлинский отмечал, что в национальной армии царили разброд и безразличие к судьбам отечества. (5,68-87) Тем не менее, не стоит преувеличивать значение морально-психологической неподготовленности азербайджанской национальной армии к отражению агрессии. Хотя, несомненно, отрицать сам этот факт невозможно.

Азербайджанский исследователь Парвин Дарабади в своей монографии приводит на этот счет большое количество фактов. К их числу относятся многочисленные свидетельства массового дезертирства из рядов вооруженных сил, разлагающая дисциплину в рядах регулярной армии агитация большевистской агентуры. К этому следует добавить  материальное превосходство действовавших на азербайджанском направлении частей Красной Армии против подразделений национальной армии, нехватку кадрового командного состава. (8,137,151,154,162;1,291-292,315-317)

Безусловно, среди причин, обусловивших быстротечную победу Красной Армии в ходе ее похода в Азербайджан, решающее значение имело ее громадное численное превосходство над противником. По подсчетам П.Дарабади к апрелю 1920 года в рядах национальной армии находилось не более 15 тысяч бойцов. Им противостояла 30-тысячная группировка войск Красной Армии, стянутой в рядах 3 стрелковых и 2 кавалерийских дивизий и одной бригады. Им оказывали содействие и около 4 тысяч местных вооруженных добровольцев из числа большевистского партийного и комсомольского актива Баку. (8,154,162)

Вечером 27 апреля 1920 года парламент Азербайджанской Республики после короткого, но достаточно бурного и сумбурного заседания принял решение о сдаче власти спешно созданному Азербайджанскому Революционному Комитету – Азревкому. Парламент был распущен. В город вошли части XI Российской Красной Армии. Началась оккупация Азербайджана.

Впоследствии это представлялось как результат всенародного восстания. Да, действительно, накануне падения национального парламента и передачи власти Азревкому в Баку активно действовали вооруженные отряды рабочих города, демонстрируя всенародный характер революционного движения. Тем не менее, успех восстания был обусловлен отсутствием сопротивления ему со стороны армии. Частично это было связано с переходом армейских частей национальной армии на сторону противника. Частично - с деморализацией национальной армии, связанной с отсутствием политического курса прежнего правительства, установок о действиях в экстремальных условиях внешней агрессии.

Параллельно шел процесс оккупации Азербайджана армией иностранного государства – Советской Россией. Описание частей армии, вступавшей на территорию Азербайджана, содержится в воспоминаниях офицера национальной армии А.Аскерова-Кенгерлинского: Вступавшая в Баку армия представляла собой сброд оборванцев и санкюлотов всех возрастов и положений. Наряду с удовлетворительно одетыми красноармейцами встречались сплошь и рядом оборванные, босые и грязные люди, которых можно было принять за кого угодно, только не за рядового регулярной армии. На этих исхудалых, измученных, запыленных и полуголодных людей жалко было смотреть. Можно было себе представить с какой жадностью набросились эти полчища на цветущий и богатый край. …Вчерашняя армия одетая подчас в котелки и шляпы, снятые с какого-нибудь несчастного купца или буржуа, и обутая от лаптей и кончая дамскими ботинками итальянского образца. (5, 68-87)

Хотя данное описание выглядит крайне резко, и, быть может, в какой-то мере выражало субъективное, отрицательное отношение автора к большевикам, но , в целом, нет оснований им не доверять. Захват стратегически важного бакинского региона и всего Азербайджана открыл перед Москвой новые «закавказские горизонты» и широкие региональные и геополитические перспективы, символизируя в то же время завершение полной драматизма, ярких достижений, побед и горьких поражений 23-месячной истории независимой АДР — первой демократической, светской парламентской республики в мусульманском мире.

28 апреля 1920 года Азревком выступил с обращением «Ко всему населению г. Баку и Азербайджана». В обращении говорилось, что Азревком облачен властью, которая ему предоставлена волей азербайджанских трудящихся. Провозглашалась ликвидация преступного правительства партии «Мусават». Вместо него, как говорилось в документе, заступает рабоче-крестьянская власть. …Если власть беков, ханов, банкиров, предпринимателей, биржевиков и спекулянтов еще держится насилием и провокацией, то это лишь видимость, лишь призрак власти. Дни и часы господства шайки эксплуататоров, захватчиков и насильников сочтены. Нет той силы, которая могла бы отсрочить час врагов народа. (9,11)

Провозглашая народный характер новой власти, Азревком, фактически, констатировал сохранение независимого, суверенного характера Азербайджанского государства. И в связи с этим предлагал тесный, братский, основанный на взаимном доверии и признании, союз Российской Социалистической Федеративной Советской Республике. (9,11-12) В обращении были названы главные враги независимости Азербайджана: «белогвардейские банды Деникина», «грабительский англо-французский империализм», «разбойничьи замыслы дашнаков и грузинских меньшевиков».

Спасительницей же от врагов названа Красная Армия, «вооруженные рабочие и крестьяне России», призванные способствовать освобождению трудящихся от гнета «угнетателей и кровопийц». И не только народа Азербайджана, но и всего «мусульманского Востока». В обращении откровенно сказано о расширении ареала мировой революции уже в ближайшее время. На «мушку» была взята Персия, стонущая под железной пятой англо-французского империализма. (9,12) В обращении к аскерам национальной армии содержался призыв присоединяться к борьбе за «освобождение трудового Азербайджана».

Азревком «гарантировал» гражданам полную неприкосновенность и свободу. Там же было сказано о решимости новой власти сломить сопротивление всех, кто будет препятствовать утверждению власти трудящихся. Свирепо звучали слова: На белый террор буржуазии мы ответим беспощадным красным террором… Горе тем, кто жаждет крови трудящихся. В заключение прозвучало три лозунга. Один из них должен был свидетельствовать о верности новой власти идее независимого Азербайджана: «Да здравствует Азербайджанская независимая Советская Республика». Другой - олицетворял твердый курс на союз с Советской Россией: «Да здравствует революционный союз рабочих и крестьян Советского Азербайджана и Советской России. (9,12-13)

Убедительно звучали подписи членов Азревкома, стоявшие под обращением: Нариман Нариманов, Али Гейдар Караев, Гамид Султанов, Газанфар Мусабеков, Мирза Давуд Гусейнов. Учитывая национальности подписавших, ни у кого не должно было возникнуть сомнения насчет национального характера новой власти.                   

Список использованной литературы:

  1. Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Армия. (Документы и  материалы). Баку: 1998.
  2. Азербайджанская Демократическая Республика. Внешняя политика. (Документы и материалы). Баку: 1998.
  3. Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Парламент.(Стенографические отчеты). Баку: 1998 .
  4. Аралов С.И. Воспоминания советского дипломата.1922-1923. М.: 1960 .
  5. Аскеров-Кенгерлинский. Трагедия Азербайджана // Журнал «Хазар», №1,  1990, с. 68-87 .
  6. Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927. Сборник Документов /Составители:     А.В.Квашонкин, О.В.Хлевнюк, Л.П.Кошелева, Л.А. Роговая, М.:1996 .
  7. Государственный Архив Азербайджанской Республики (ГААР): Ф.970, оп.1, д. 157.
  8. Дарабади П. Военные проблемы политической истории Азербайджана начала ХХ века. Баку: 1991 .
  9. Декреты Азревкома 1920-1921. Сборник документов. Баку: 1989 .
  10. Джаббаров Ф.Р. Бакинская нефть в политике Советской России (1917-1922). Баку: 2009 .
  11. Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920). Сборник документов. М.:1969 .
  12. Жуков Ю.Н. Первое поражение Сталина 1917-1922 годы. От Российской империи- к СССР. М.: 2011 .
  13. История международных отношений и внешней политики СССР. В 3 томах Т.1, М:1986 .
  14. Каземзаде Ф. Борьба за Закавзазье (1917–1921). М.: 2010 .
  15. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 51, М.: 1961 .
  16. Ленин В.И. о Закавказье. Ереван:1963 .
  17. Микоян А. Дорогой борьбы. Книга первая. М.:1971 .
  18. Мустафазаде Р. Две республики: Азербайджано-российские отношения в М.: 2006.
  19. Муханов В.М., Волхонский М.А. По следам Азербайджанской Демократической  Республики. М.: 2007. 
  20. Российский государственный Архив Cоциально-Политической Истории (РГАСПИ): Ф.17,оп.163, д.29 .
  21. РГАСПИ: Ф.80, оп.3, д.1.
  22. РГАСПИ: Ф.80, оп.4, д.49.
  23. РГАСПИ: Ф.84, оп.3, д.237. 
  24. РГАСПИ: Ф. 85, оп. 6/с, д. 15 .
  25. РГАСПИ: Ф.85, оп.13, д.6. 
  26. РГАСПИ :Ф.558, оп.1, д.1476 .
  27. РГАСПИ : Ф.558, оп.1, д. 5559 .
  28. Свентоховский Т. Русский Азербайджан 1905-1920. Формированиенационального самосознания в мусульманском обществе. http://www.kitabxana.org/site/sventoch.htm .
Print version
EMAIL
previous ДЕКОММУНИЗАЦИЯ В УКРАИНЕ: ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ, ПЕРЕХОДЯЩАЯ В САМОЛЕЧЕНИЕ |
Отар Довженко
РОССИЯ В 2017 ГОДУ ПОСТАРАЕТСЯ ВЕРНУТЬ АЗЕРБАЙДЖАН В ЗОНУ СВОИХ ИНТЕРЕСОВ |
Эльхан Шахиноглу
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.